Максим Дунаевский

Максим Исаакович Дунаевский родился в Москве 15 января 1945 года в семье композитора-песенника еврейского происхождения Исаака Дунаевского и балерины Зои Пашковой. Мальчик был внебрачным сыном, поскольку его родители не регистрировали свой союз, и до 16 лет носил фамилию матери. Когда малышу исполнилось пять лет, папа посадил его за рояль. Максиму показалось это скучным — он сам любил сочинять и импровизировать.

Однажды отец при гостях попросил сына сыграть детскую зарисовку Петра Чайковского, и малыш грамотно перебирал ноты, а закончил собственной интересной придумкой. И хотя композиторский талант у ребёнка явно присутствовал, с прилежностью были проблемы. Максим очень любил спорт, хотя физические нагрузки ему были противопоказаны по причине слабого здоровья. Порок сердца был серьёзной преградой для любимых игр в футбол и догонялки.

При наличии запретов мальчик вдруг всем наперекор захотел стать спортсменом. Он ходил из секции в секцию, но без медицинской справки его быстро выгоняли. Однако подобным образом ребёнок всё же смог освоить баскетбол, бег на короткие дистанции и прыжки в высоту. В силу загруженности родителей воспитанием подрастающего мальчика помогали заниматься гувернантки и няни.

Максим очень любил театр оперетты, где ставились произведения папы. Ребёнку нравилось вдыхать запах кулис и реквизита, его окружала вольная атмосфера театра. Он восхищался талантливыми артистками оперетты. Фотографии Евдокии Лебедевой и Таисии Саниной подрастающий композитор бережно хранил под подушкой и играл сценки из оперетт, становясь сопричастным к великому искусству.

Когда маленькому Максиму исполнилось 10 лет, скоропостижно умер отец. Сын решил стать композитором, как папа. Тишина в доме тяготила. После школы юноша поступил в музыкальное училище при консерватории, затем с отличием закончил и консерваторию. В разные годы его преподавателями были известные мировые гиганты классики: Альфред Шнитке, Тихон Хренников, Андрей Эшпай и Дмитрий Кабалевский.

Музыкант увлекался сочинением академических композиций и мечтал создать бессмертное произведение, которое бы вошло в золотой фонд мировой культуры, однако знакомство со студенческим театром МГУ изменило его внутренний мир. Дунаевский решил применить божий дар для сочинения песен и развлекательных композиций и не прогадал. С 1964 по 1969 годы Максим Исаакович успешно руководил студией. Его пьесы «Тили-тесто», «12 стульев», «В поисках капитана Гранта» позднее использовались в качестве базовой музыки для саундтреков.

В 1972 году Дунаевский пишет музыку к фильму «Синие зайцы», что явилось первым кинематографическим опытом автора. В 1974 году его приглашают работать в качестве дирижёра Московского мюзик-холла. Хиты «Зеркало мира», «Сивка-бурка», «Пора-пора-порадуемся» стали визитной карточкой группы. Фильмы «Мушкетёры», «Ах, водевиль» и м/ф «Летучий корабль» били рекорды по просмотрам.

В 1977 году музыкант основал ВИА «Фестиваль». Коллектив исполнял песни разножанровых стилей. С 1985 по 1987 годы Максим Исаакович служит худруком и главным дирижёром эстрадного Государственного оркестра РСФСР. Маэстро работал со звёздами первой величины: Ириной Понаровской, Павлом Смеяном, Борисом Оппенгеймом, рок-группой «Солдат Вселенной» (СВ). Творческий процесс набирает обороты. Проекты Дунаевского были желанны и востребованы.

В 1991 году разваливается СССР, на обломках союзного государства пишутся другие имена. Наступает затишье. Меняются ценности и приоритеты. В это время Дунаевский покидает Россию, надеясь состояться в США. Там он создал несколько шоу, открыл студию звукозаписи, работал с русскоязычными исполнителями, выступал на радио и телевидении. Но на чужбине довольно холодно принимают людей искусства из-за океана, успеха, сопоставимого с прежним, он не достиг.

Пробыв на чужбине 10 лет, Максим Дунаевский возвратился на родину. Дома композитор создаёт и воплощает новые проекты. В постамериканский период с особым вдохновением создаются композиции для топ-сериалов и кинолент «Таёжный роман», «Атлантида», «Убойная сила», «Утёсов», «Сокровища кардинала Мазарини». За полвека не было ни одной его мелодии, которая бы не запомнилась рядовому обывателю.