Анастасия Вертинская

Дебют знаменитой актрисы в кино состоялся в 1961 году в экранизации повести-феерии А. Грина «Алые паруса», режиссёром которой выступил Александр Птушко. 15-летняя Анастасия Вертинская сыграла в ней Ассоль. Эта героиня стала первой в галерее её ранних работ, отличавшихся, по определению кинодраматурга и главного редактора киностудии «Мосфильм» Леонида Нехорошеева, «обаянием красоты и юной женственности».

Изначально режиссёр предполагал сделать образ Ассоль приближенным к русским красавицам из его прежних «былинных» картин вроде «Садко», где снималась мать Вертинской. Анастасия, хрупкая и коротковолосая, не произвела на него впечатления, но художник кино Леван Шенгелия уговорил постановщика взять именно её, пригрозив, что иначе откажется работать над фильмом. Сама актриса вспоминала, что тогда ещё не понимала, как себя вести в кадре.

Вскоре вышла ещё одна картина с Вертинской в главной роли — «Человек-амфибия». Ей доверили сыграть Гуттиэре благодаря ярко-голубым глазам, потому что у героини, по задумке режиссёра Владимира Чеботарёва, они должны быть цвета неба. Эта роль закрепила за ней статус звезды, из-за чего ей приходилось сталкиваться с навязчивыми поклонниками. «Мало того, что меня узнавали, так каждому хотелось меня потрогать», — делилась она.

Слава девушки омрачала и её студенческие годы. В 1963 году она, по примеру сестры, поступила в Щукинское училище, где к ней было повышенное внимание. Сложности возникли и с преподавателями. Они были недовольны тем, что девушка часто экспериментировала, выходя за рамки предлагаемых ей ролей. Из-за аристократической внешности её ставили играть «героинь», когда ей самой нравились простые персонажи вроде соседки по коммуналке и пр.

Между тем известность актрисы стремительно росла: на втором курсе она сыграла Офелию в «Гамлете» Григория Козинцева, после чего в зарубежной прессе её прозвали «Вивьен Ли советского экрана». Не менее успешной стала её роль Лизы Болконской в киноэпопее «Война и мир» Сергея Бондарчука, в образ которой она привнесла трагическое звучание. Даже самые строгие критики признали в «дочери Вертинского» самостоятельную творческую единицу.

На право работать с актрисой, ещё не окончившей театрального вуза, претендовали лучшие советские режиссёры. В конце 1960-х она сыграла княгиню Кити Щербацкую в «Анне Карениной» Александра Зархи, актрису Галину Прокофьеву в «Случае с Полыниным» Алексея Сахарова и дочь главного героя Мери Цинцадзе в «Не горюй!» Георгия Данелии. Но ей потребовалось больше усилий, чтобы получить признание у театральных критиков.

Впервые Вертинская ступила на театральные подмостки в драмтеатре им. А. С. Пушкина на Тверском бульваре, когда ей было 18 лет. По окончании вуза она около года играла в театре им. Е. Вахтангова. Но наибольшее влияние на её становление оказал театр «Современник», в котором актриса проработала 12 лет, и МХАТ, куда она перешла в 1980-м вслед за своим наставником и возлюбленным Олегом Ефремовым.

Первые несколько лет в «Современнике» актрису брали лишь в массовые сцены. Но затем ей начали доверять главные роли. Среди них — Оливия в «Двенадцатой ночи» по комедии Уильяма Шекспира, поставленная режиссёром Шеффилдского драмтеатра Питера Джеймса. Искусствовед Юлий Смелков утверждал, что комедии — призвание Вертинской, поскольку она сама по себе является «весёлым, ироничным, озорным и хулиганистым человеком».

Во МХАТе репертуар актрисы пополнился спектаклями, поставленными по пьесам А. П. Чехова. Так, она сыграла дочь богатого помещика Нину Заречную в «Чайке» и Елену Андреевну, жену отставного профессора Серебрякова, в «Дяде Ване». Особую грациозность девушки отмечали критики в постановке театрального режиссёра Анатолия Эфроса «Буря» по трагикомедии Шекспира, где она сыграла волшебника Просперо и духа воздуха Ариэль.

Но в кино этот период (1970 — 1980 гг.) актриса играла значительно реже. Так, сыграв в 1971 году принцессу Луизу в фильме-притче «Тень» и студентку Клару Вересову в драме «Человек на своём месте», она 6 лет не появлялась на киноэкранах. Причиной этому был её «несоветский», утончённый облик. Сама актриса относилась к этому со смесью понимания и горечи, говоря: «Время требовало других героинь — румяных и весёлых активисток».

Однако именно в эти годы актриса сыграла свою любимую роль — светскую львицу Мону в фильме «Безымянная звезда» Михаила Козакова. Эта работа, по признанию Вертинской, дорога ей тем, что соединяет в себе комедийное и драматическое начало. Другие её роли были преимущественно драматическими. Так, она воплотила образы Джеммы в экранизации романа Этель Лилиан Войнич «Овод» и Маргарет Челмерс в фильме «Кража», снятом по пьесе Джека Лондона.

После «Кражи» в кинокарьере актрисы наступил простой, в течение которого она вела курс актёрского искусства в Оксфорде. Следующий фильм с её участием, «Дни и годы Николая Батыгина», вышел лишь через 5 лет, в 1987-м. А в конце 1980-х она впервые сыграла резко отрицательных персонажей — герцогиню в советско-испанской драме «Житие Дон Кихота и Санчо» и королеву Моргану в фэнтези «Новые приключения янки при дворе короля Артура».

Если в своих первых фильмах актриса играла нежных и романтичных девушек, то в последних картинах её героинями были сильные роковые женщины. Такой была в её исполнении пациентка больницы в мистическом фильме Андрея Харитонова «Жажда страсти». В нём 47-летняя Вертинская сама исполнила все опасные сцены, включая эпизод полёта, ради которого ей пришлось раз за разом бросаться вниз на тросах с 15-метрового сооружения.

Не менее захватывающими были съёмки актрисы в экранизации булгаковского романа «Мастер и Маргарита» Юрия Кары, где она воплотила образ Маргариты. Чтобы снять её полёт над Москвой, актрису привязали к вертолёту. Последним фильмом с участием актрисы стал мюзикл «Бременские музыканты & Co» 2000 года, в котором она сыграла Атаманшу. После этого Анастасия Вертинская почти не принимала предложения новых ролей.